Борис Тимофеев, rus.DELFI.ee
07 ноября 2010 09:00
Независимый профосюз моряков Эстонии (EMSA)подал в суд на судоходную компанию Tallink, которая, нарушив условия соглашения о зарплате, повысила зарплату своим работникам не на 6 процентов, как было обещано, а лишь на 3. О предпосылках такого решения порталу Delfi в интервью рассказала лидер EMSA Кайа Васк.
Каков примерный уровень зарплат у работников Tallink?
- Мы можем говорить скорее о шкале зарплат. Она составляет от 9000 крон, это самый нижний уровень, и до 30 000 — 40 000 тысяч у капитанов и старших механиков.
Сколько это в сравнении с Финляндией и Латвией?
- Если сравнивать со Скандинавией, то у нас зарплаты примерно на 50% ниже. С Латвией, я думаю, мы находимся примерно на одном уровне, но специально сравнения никогда не проводились, так что трудно сказать. Но суда Tallink ходят и под латвийским флагом, и там работают как эстонские, так и латвийские моряки. Работают они, естественно, на разных работодателей, но мы не слышали, чтобы кого-то там дискриминировали в плане зарплат. Так что разница если и есть, то не такая большая, чтобы вызывать у работников чувство несправедливости.
Вы считаете, что в нынешнее экономически сложное время требования повышения зарплат оправданы? Ведь во многих других фирмах сейчас, наоборот, зарплаты понижают…
- Это все относительно. Ведь и во времена экономического кризиса у нас находится достаточно фирм, которые сумели очень успешно развить деятельность. И нельзя говорить, что кризис автоматически приводит к уменьшению зарплат или их замораживанию. Всегда нужно брать в расчет конкретное предприятие — чем фирма занимается, где, как кризис на нее повлиял. То, что происходит в Эстонии — мол, у нас кризис, и мы будем все снижать зарплаты, без каких либо обоснований — это неправильный подход. Если фирма заработала большие прибыли во время кризиса, это значит, что на нее кризис не повлиял. Но они используют это в своих целях.
А тот пресловутый 6-процентный рост зарплаты, из-за которого весь сыр-бор, был бы достаточным?
- У нас договор о зарплатах был заключен в 2008 году. И тогда была договоренность о повышении зарплат в течение ближайших двух-трех лет. И это повышение зарплат, по договору, было привязано к экономическим показателям. Если показатели будут одни — поступим так, если другие — поступим по-другому. И на прошлый год у нас было запланировано повышение зарплат на 9%. Но с учетом ситуации на предприятии, экономических показателей, общего экономического климата, числа пассажиров и т.д. мы провели переговоры с Tallink, и там было решено отложить это повышение. Другими словами, работники постоянно видели, какова текущая ситуация. А в нынешнем случае, когда спор о 6-процентном повышении дошел до суда, никаких экономических препятствий для повышения не было, скорее, наоборот.
Как Tallink оправдывает нарушение соглашения о повышении зарплат?
- Как я уже сказала, дело дошло до суда именно потому, что у нас в договоре есть пункт об условиях повышения заработной платы. И толкование этого пункта стало причиной иска. Работодатель толкует этот пункт одним образом, мы — другим. Вопрос тут в том, насколько велика в Эстонии инфляция. И с точки зрения Tallink, инфляции в Эстонии не было.
Как вы оцениваете вероятность своей победы в суде?
- Мы думаем, что у нас хорошие шансы, в противном случае мы бы не обратились в суд. Я думаю, никто не идет в суд, чтобы проигрывать.
Сколько времени может занять тяжба?
- Думаю, это сейчас никто не в состоянии предсказать. Не с нашей судебной системой.
Что победа профсоюза означала бы для работников?
- Судебные споры из-за нарушений условий договоры, в общем, не редкость. Это обычная практика. Чаще это происходит, конечно, на примере работников — если их условия труда нарушаются, они идут в суд, не так ли? То же самое с любым другим договором.
Раньше уже были подобные тяжбы с компанией Tallink?
- Были индивидуальные трудовые споры. Tallink нарушал договор о зарплатах и по другим пунктам, оставляя работников без положенной им заработной платы. Эти иски рассматривает комиссия по трудовым спорам, и они находят положительные решения.
Кстати говоря, как обстоят дела с людьми, уволенными фирмой Tallink "в связи с утратой доверия"? Они тоже идут в суд?
- Эти случаи тоже рассматривает комиссия по трудовым спорам. Это было в начале лета, и таких случаев не так много.
Почему, на ваш взгляд, Tallink обладает репутацией популярного работодателя, несмотря на столь недружественную политику по отношению к работникам?
- Тут вопрос в том, как оценивать эту репутацию. Насколько я знаю, критерием является то, сколько человек фирма трудоустроила. И действительно, Tallink в летний период берет на работу довольно много людей, но это не значит, что они остаются на работе и на зимний период… Я думаю, что спрашивать про имидж предприятия лучше всего у работников, а в таких конкурсах, где работу компании оценивают работники, Tallink, насколько мне известно, ни разу не участвовал.
Как вы оцениваете деятельность EMSA? Cчитаете ли вы, что организация хорошо защищает интересы своих членов?
- EMSA защищает в тех случаях, если человек приходит к нам со своими проблемами. Тогда его интересы защищаются довольно успешно. Большинство споров завершалось в пользу работников. К сожалению, довольно часто нарушения до нас даже не доходят. Вопрос тут в активности работников.
А почему, на ваш взгляд, активность столь мала?
- Активность растет, и это плюс. В последние годы люди стали активнее, и я надеюсь, что чем больше вопросы будут решаться положительно, тем активнее будут работники. Наш новый закон о трудовом договоре, довольно либеральный, предполагает активность: если работник занимает пассивную позицию, то ему остается надеяться лишь на честность работодателя.
Какова численность EMSA и каковы размеры членских взносов?
- У нас около 2000 членов, правда, в последний раз мы подсчитывали в начале года. Это как судовой персонал, так и работники порта. Членские взносы — классические, 1% от зарплаты.
Можно ли сказать, что EMSA сейчас — один из самых агрессивных, "зубастых", профсоюзов в стране?
- Не думаю. Один судебный иск не означает агрессивности. Мы всегда проявляли готовность к переговорам, у нас заключено много коллективных договоров с разными судовладельцами. Мы стараемся вести себя конструктивно, вносим новые идеи по улучшении организации труда. Это все нельзя назвать агрессивностью. Агрессивность — это, скорее, когда отказываются от переговоров, сидят на своей позиции.
Вы готовы к проведению и акций протеста?
- В данном случае выбор был сделан пользу суда. Акции протеста у нас тоже прописаны в законодательстве: если речь идет о нарушении законодательства, у нас есть две возможности — акции протеста или суд. Обе меры одновременно использовать нельзя. И в этом случае мы решили, что разумнее будет прибегнуть к судебному варианту. Акции протеста — это последняя мера, которую, наверное, лучше использовать в других случаях.
